Часть 3. Прогулки по историческим местам петербургской педагогики. Прогулка вторая. Первые школы Санкт-Петербурга.

Петербургское образование XVIII века: от Петра I до Екатерины II

Как правило, внимание историков российского образования привлекает XIX век, поскольку тогда во всех крупных городах России появились гимназии и завершила свое становление стройная система учебных заведений России.

Но интересен для изучения и XVIII век, потому что анализ становления системы образования во многом позволяет выявить истоки, предопределившие «золотой век» русской культуры. Не случайно XVIII век в российской истории называют «веком просвещения». Зарождение системы образования, позволяющей готовить грамотных, квалифицированных людей, формировать у населения интерес и потребность в получении образования, происходит именно в это время.

Если в начале XVIII века в стране существовали лишь единичные учебные заведения, то в конце его можно уже говорить о создании российской системы образования, когда малые и главные народные училища появляются во многих городах России.

Историк российского образования А.Г. Воронов писал применительно к концу 70-х годов XVIII века: «Густая тьма невежества покрывала еще все пространство обширной нашей империи» [3]. Такая характеристика тем более справедлива в отношении начала XVIII века.

В самом начале века появляется новый город, в котором почти все должно было стать по-иному. Санкт-Петербург – родина большинства преобразований петровского времени.

Оценивая путь, пройденный системой образования Петербурга XVIII века, следует отметить, что в этот период была предпринята попытка решить все основные проблемы образования:

• создать систему общего начального образования;
• обеспечить подготовку учительских кадров;
• создать систему профессионального образования;
• издать учебники, учебные и методические пособия для всех типов учебных заведений;
• издать специальные педагогические журналы для обсуждения проблем обучения и воспитания;
• обеспечить преемственность учебных заведений, чтобы из одного можно было переходить в другое.

В XVIII веке сформировались все необходимые предпосылки для последующих реформ в области образования, были воспитаны необходимые кадры специалистов.

Что касается роли Петербурга в решении проблем образования в России, то, безусловно, наш город сыграл в этом плане значительную роль, хотя и не всегда передовые учебные заведения появлялись именно в Петербурге. Например, Духовные Академии раньше появились в других городах. Но именно в Петербурге прошли адаптацию передовые педагогические идеи XVIII столетия, жили и творили выдающиеся деятели образования, возникли прогрессивные учебные заведения.

Проблемы Петербургского образования XVIII века изучены не до конца. Слабо описана история некоторых учебных заведений, например, Водоходного училища. Не всегда достаточно точно известны исторические адреса учебных заведений. О некоторых учебных заведениях в литературе лишь упоминается, например, в работе, посвященной истории Гравировальной палаты при Академии Наук неоднократно говорится о гарнизонной школе, однако отыскать более подробные сведения о ней не удалось. Безусловно, история Петербургского образования XVIII века требует дальнейшего изучения.

Стоит отметить, что сегодня в связи с комплексной цифровизацией появились новые замечательные возможности для изучения истории образования, потому что прямо на рабочем месте или дома можно посмотреть оцифрованные исторические документы библиотеки Б. Н. Ельцина, прикоснуться к истории, почувствовать язык того времени, ощутить круг проблем.

Опыт постановки образования XVIII века в Петербурге, безусловно, интересен для нынешнего дня. Тогда внимание со стороны государства к проблемам образования было постоянным, и это сказалось на последующем развитии российской науки, техники, культуры. Многие учебные заведения, которые сегодня существуют в нашем городе, имеют истоки свои в XVIII веке, и очень важно, чтобы соблюдались традиции. Сохранились многие исторические здания, в которых размещались учебные заведения, эти здания строились известными архитекторами, имеют интересную историю. Самое поразительное, что педагогические и методические идеи, которые иногда сегодня рассматриваются как новшества, корни свои также имеют в XVIII веке.

Когда же в Петербурге появляется первое учебное заведение? Понятно, что это не могли быть самые первые годы существования города, потому что его население изначально было не очень велико и отсутствовали технические возможности для появления учебных заведений.

Основателем первой школы Петербурга можно считать сподвижника Петра I Корнелия Крюйса, который был очень интересной личностью. К. Крюйс был приглашен Петром I на русскую службу в 1697 году. В 1700 -1701 годах строил флот в Воронеже и составил карту Дона. Позже несколько раз отражал нападение шведов на Кронштадт и Петербург. Под наблюдением Крюйса начато и окончено устройство крепости, гавани и Толбухина маяка на острове Котлин в Кронштадте.

В 1713 г. эскадра, бывшая под командой Крюйса, заметила неприятельские суда и пустилась за ним в погоню, но корабли «Рига» и «Выборг» сели на мель, и неприятель успел уйти. За это военный суд, в состав которого входил сам царь, приговорил Крюйса к смертной казни, замененной ссылкой в Казань. Однако ссылка продолжалась недолго. Страна нуждалась в грамотных специалистах. К. Крюйс возвращается в Петербург. В 1719 г. ОН был назначен вице-президентом адмиралтейств-коллегии.

Именно этот интересный сподвижник Петра – основатель первой школы Петербурга. Она носила название Главного немецкого училища и располагалась в доме К. Крюйса на набережной Невы у Зимней канавки, где первоначально была и кирха Святого Петра (сегодня это место Нового Эрмитажа) [6].

Дом К. Крюйса

Школа обслуживала немецкую слободу и была основана не позднее 1709 года. Это было доказано в 1989 году сотрудниками Эрмитажа С. К. Весниным и С. Н. Мишиным [1]. Они нашли черновик письма вице-адмирала Крюйса Петру I от 29 июня 1709 года, где неоднократно упоминается школа и кирха как объекты неусыпных адмиральских забот.

Во внутреннем дворе Нового Эрмитажа при проведении дренажных работ к 300-летию Петербурга были обнаружены остатки фундамента дворца адмирала Крюйса, были открыты северная часть дома и кладка лестничного свода.

После смерти Крюйса в 1727 году вдова покойного продала принадлежавший ей по наследству участок земли с домом, что заставило лютеранскую общину искать новое место для строительства кирхи. В 1730 году было завершено строительство церкви на Невской першпективе между Большой и Малой Конюшенными улицами.

5 лет спустя по обеим сторонам от церкви были построены 2 симметричных дома. В угловом, обращенным на Большую Конюшенную, разместилась школа.

В 1747 году архитектор К. Кемф начинает строить новое каменное здание для школы. Планировка дома предусматривала одинаковые классы, образующие анфиладную систему.

История школы очень интересна. Ее закончили многие известные люди.

Петришуле

Музей, посвященный истории школы

Еще одно имя из далекого прошлого: Феофан Прокопович – знаменитый проповедник и государственный деятель. В 1716 г. Петр вызвал его в Петербург, здесь Феофан сначала выступил в качестве проповедника-публициста, разъясняя действия правительства и доказывая необходимость преобразований, а также осмеивая и сатирически обличая противников реформирования российской жизни. Им составлен «Духовный регламент» (1720), написаны предисловие к Морскому уставу (1719) и «Слово похвальное о флоте российском», краткое руководство для проповедников, «Объявление» о монашестве (1724), трактат о патриаршестве, «Первое учение отрокам».

Феофан Прокопович завел в 1721 году в Петербурге собственную школу для бедных детей всякого звания в своем доме на Карповке на Аптекарском острове (сегодня это территория Медицинского университета).

Это была лучшая для своего времени школа как по по обстановке, так и по обучению. В ней преподавались Закон Божий, русский, латинский, греческий языки, грамматика, риторика, логика, римские древности, арифметика, геометрия, география, история и рисование.

В числе учителей были знаменитый датчанин Адам Селий, а также Г. Ф.  Федорович. В школе старшие воспитанники, достигшие успехов в обучении, обучали младших. Феофан Прокопович очень любил школу, уделял заботам о ней много времени и успел сделать ее лучшей школой своего времени. Для нее он написал весьма подробную инструкцию, в которой узаконивалась строгая дисциплина, обосновывалась необходимость отрешения школьной жизни от посторонних влияний. Для развлечения учеников Феофан Прокопович завел при школе сценические представления и музыку.

Феофан Прокопович и его школа на Карповке

Школа существовала до самой смерти Феофана Прокоповича, а потом стала основой Духовной семинарии в Петербурге.

Любимым учебным заведением Петра в Петербурге была Морская Академия. Она была создана в 1715 году в доме А. Кикина на набережной Невы рядом с домом адмирала Ф. М. Апраксина (на месте нынешнего Зимнего Дворца, той его части, что выходит на Дворцовую площадь и к Адмиралтейству) [2].

В указе от 11 января 1719 года отмечается: «В Академии учить наукам: арифметике, геометрии, навигации, артиллерии, фортификации, географии, рисовать живописного и воинского обучениями: мушкетами и на рапирах и некоторых астрономии. И для того учения учителей, которых наук ныне в Академии не обретаются, прибрать способных, а для раздачи денежные казны комиссара, а для смотрения над учителями и над школьниками товарища, да для перевода книг, принадлежащих к наукам, переводчика».

В Академии были введены жесткие правила. «За не хождение в школу бить батогами и вычитать за каждый день втрое полученного жалования» [2]. С 15 июля по 15 августа в Академии были каникулы.

Из Морской Академии учащиеся очень часто бежали. Только в 1723 году бежало 137 учеников. Их имена для всеобщего обозрения были опубликованы в «Ведомостях». Причины побегов: трудность учения, жесткость школьного режима, недостаток материальных средств, влияние родителей, считавших школу праздной затеей.

Первым директором Академии стал француз барон Пьер Антуан Сент-Илер, который часто подвергался критике. Отмечается, что «регламенты им поданные, не были его практики, а переписаны с печатных правил французской военной академии, а он выдал их за свои». Кроме того, подчеркивается, что «за время своего годового пребывания в Академии ни одного кадета в дальнейшую науку не произвел и успехов в самой меньшей науке свидетельствовать не может, не только не превосходит профессоров, но и навигаторской науки не знает» [2].

В тот конфликт, который возникает в Морской Академии, вмешивается А.Д. Меньшиков и решает спор о знаниях П. А. Сент-Илера очень просто: он «грозил палками побить Сент-Илера, чтобы, по его словам, выучить французский народ, как жить». В 1717 г. Сент-Илер был заменен сначала А.  Матвеевым, а затем в 1719 г. – преподавателем артиллерии Г.Г.  Скорняковым-Писаревым.

Петр I внимательно следил за деятельностью Академии. Историк Петербурга Ф.Ф. Веселаго отмечает, что, посещая адмирала Ф. М. Апраксина, чей дом был поблизости, Петр часто заглядывал и в Академию. Император причастен к изменению технологии преподавания в Академии. Если сначала практиковалось последовательное изучение всех учебных предметов, что приводило к нарушению их взаимосвязи и недостаточно высокому уровню преподавания, то по повелению Петра предметы стали изучаться параллельно (на изучение каждой дисциплины выделялся один день).

На одной из сохранившихся книг рукой Петра I написано «учить детей арифметике, геометрии, фехтованию и приемам ружья, артиллерии, навигации, географии, знанию членов корабельного дела и такелажа, рисованию».

Интересной была методика преподавания учебных дисциплин. Учителям предписывалось, чтобы они «исперва сказывали ученикам вкратце, какая есть сила настоящего учения и чего хотим достигнуть чрез оное учение, чтобы ученики видели берег, к которому плывут».

В учебниках давались так называемые «вопрошение» и «ответствие», например, в учебнике навигации:

«Вопрошение: Что есть именуется навигация и чему она учит?

Ответствие: Навигация есть наука мореплавательная и учит как надлежит на море право управлять корабль чтоб к предложенному и желаемому месту во время путешествия своего по море безблудно приправити возмог».

Как это удивительно связано с современными подходами к обучению: дедуктивным методом и проблемным обучением.

В 1732 г. Морская академия была переведена в дом кн. Долгорукова, который находился на месте теперешней Академии Художеств.

Морская Академия

Анна Иоанновна была императрицей с 1730 года. Ужесточение крепостного права и налоговой политики в отношении крестьян привели к народным волнениям и массовому бегству разорившихся крестьян на окраины России. Однако в сфере образования произошли некоторые позитивные изменения: был учрежден Сухопутный шляхетный кадетский корпус для дворян, при Сенате было создано училище для приготовления чиновников, при Академии наук была открыта семинария на 35 юношей [2].

В декабре 1731 года Анна Ивановна подписала указ о передаче палат А.Д. Меншикова Кадетскому корпусу, учрежденному для подготовки «сведущих офицеров из россиян». Переделку дворца для корпуса осуществляли архитекторы Иван Бланк и Федор Исаков. Со стороны западного флигеля дворца были размещены жилые и учебные комнаты кадетов.

Мысль об учреждении первого кадетского корпуса принадлежит графу П. Ягужинскому (генерал-прокурору Петра 1), но честь открытия корпуса принадлежит фельдмаршалу графу Бурхарду Христофору Миниху. Им был составлен доклад, и Анна Иоанновна, одобрив его 29 июля 1731 года, дала Сенату указание об учреждении в Петербурге корпуса кадетов под главным начальством Миниха.

Директором корпуса стал генерал-майор фон Люберас – знаменитый строитель дока в Кронштадте. Кадеты должны были помещаться в одном доме, «дабы они толь меньше гулянием и забавами напрасно время не тратили, но во все как в учении, так и в прочем их состоянии и поведении над ними непрестанно иметь надзирание».

По словам историка А.В. Висковатова, корпусу суждено было стать «колыбелью славы многих героев и знаменитых мужей России», «колыбелью ее театра и трагедии».

Прочитать книгу А. В. Висковатова о Первом кадетском (изначально Шляхетном) корпусе в электронной библиотеке Государственной публичной исторической библиотеке.

Интересно описание кадетского корпуса: «В нем собрано триста юношей из благородных семейств, они разделены на классы, точнее на роты. Им преподаются – языки, верховая езда, танцы, фехтование, фортификация, благородные манеры и все необходимое для военного дела. Их учебные занятия таковы: построить на Неве ледяные укрепления и огненные позиции, атаковать их и обороняться, показать сколь полезны они будут отечеству, которое их взрастило и вскормило. Сей кадетский корпус настоящая военная школа».

Открытие корпуса состоялось 17 февраля 1732 года, когда собралось 56 кадет почтенных фамилий. Первым поступившим в корпус кадетом был Новосильцев, сын сенатора.

Режим дня в кадетском корпусе был таким:

• вставали в 4.45, 
• молились и завтракали 5.30,
• уходили в классы в 6 часов,
• занимались строем с 10 до 12 часов, обедали в 12,
• занимались в классах с 2 до 4,
• занимались строем с 4 до 6,
• ужинали в 7.30,
• ложились спать в 9.

В корпусе изучали языки (российский, немецкий, французский, латинский), географию, математику, физику, артиллерию, фортификацию, чистописание, рисование, фехтовальное искусство. Желающие могли дополнительно изучать юриспруденцию, музыку, искусство верховой езды.

В 1737 году кадеты принимали активное участие в геодезической съемке и составлении плана города под руководством преподавателя корпуса И. фон Зигхейма.

Первый выпуск из корпуса состоялся 8 июня 1734 года, когда были выпущены 11 человек с производством в прапорщики.

При вступлении на престол Петра III директором корпуса был назначен Иван Иванович Шувалов. Передача корпуса во владение Шувалову происходила в очень торжественной обстановке. 12 февраля 1759 года он был назначен главнокомандующим над Сухопутным шляхетным корпусом. К обязанностям директора корпуса Шувалов отнесся со всем рвением. Он лично познакомился со всеми кадетами, посещал занятия в классах и на плацу, присутствовал на играх кадетов, добивался для корпуса финансовых привилегий. В эти годы активизировалась издательская деятельность корпуса. На основании представления директора корпуса А.П.  Мельгунова в типографии после просмотра и одобрения особой комиссией было разрешено печатать любые книги «на французском, немецком и российском языках», хотя бы их тематика не была непосредственно связана с деятельностью корпуса. В 1761 году по указанию Шувалова началось издание справочника всех преподавателей и кадетов с момента основания учебного заведения. В свет однако, успел выйти только первый том, так как после прихода к власти Екатерины II издание было прервано.

Энциклопедичность программы в кадетском корпусе была скорее видимая, чем действительная. Воспитанники имели право выбирать предметы по своему усмотрению, и выяснилось, что из 245 кадетов русскому языку обучались только 18, немецкому 237, юриспруденции 11, географии 17, французскому 51, танцам 111, музыке 34, верховой езде 20, фехтованию 47.

Сам корпус, как показала ревизия времен Екатерины II, не мог дать кадетам то, что обещала программа. Ревизионная комиссия констатировала, что «ради слабого понятия и употребления большего времени на языки, нельзя было преподавать кадетам сего (младшего возраста) географии, истории, геометрии, мифологии, начал славянского языка; далее воспитанники старшей группы (от 15 до 15 лет) не обучаются хронологии (потому что она вместе с историей показана будет), истории не обучаются за недовольным знанием географии, которая еще в предшествующем возрасте с историей предписана, геометрии за недовольным знанием арифметики, латинскому языку, потому что не оказались к тому склонными, основанию военной и гражданской архитектуры за незнанием арифметики и геометрии. А для чего прочим наукам не обучались, самим представникам кадетского корпуса неизвестно».

По окончании корпуса его выпускник А.П. Сумароков, знаменитый русский поэт и драматург, получил такой аттестат: «в геометрии обучил тригонометрию, переводит с немецкого на французский язык, в истории универсальной скончал Россию и Польшу, в географии атлас Гюбнеров обучил, мораль Вольфовскую до 3 главы 2 части слушал, имеет начало в итальянском языке».

Правление Елизаветы Петровны было временем расцвета русской культуры и науки. В 1747 г. был выработан при участии назначенного в 1746 г. президентом К. Разумовского новый регламент Петербургской Академии Наук.

В 1755 г. был основан в Москве по проекту И. И. Шувалова и М. В. Ломоносова новый университет и открыты две гимназии при нем. В университет могли поступать люди всех состояний, кроме податных, но широко им воспользовалось одно дворянство, которое к половине XVIII в. лучше остальных слоев общества сознало необходимость просвещения. Этому стремлению дворянства правительство Елизаветы шло навстречу заботами о развитии чисто дворянских учебных заведений: Сухопутного шляхетского корпуса, Артиллерийской академии и особенно школ при коллегиях.

В 1757 году по инициативе И.И. Шувалова и М.В. Ломоносова по Указу Сената была создана Высшая школа мастеров русского искусства и центр художественной жизни страны – «Академия трех знатнейших художеств». Занятия начались в 1758 году сразу в нескольких классах – живописном, скульптурном, архитектурном и медальерном.

Эти два события были, безусловно, очень важными для развития образования.

Еще одно учебное заведение Санкт-Петербурга с богатой историей – Анненшуле (сейчас в здании школы размещается знаменитый Президентский физико-математический лицей 239). В 1720—1722 годах на окраине Литейной слободы была построена деревянная лютеранская церковь, освящённая 18 марта 1722 года в честь апостола Петра. Её первым настоятелем стал Иоганн Леонард Шатнер, который прибыл из Москвы в составе полка, назначенного в гарнизон Литейного двора. По своей инициативе И. Шатнер стал обучать немецкой грамоте и Закону Божьему нескольких мальчиков — детей прихожан. Вскоре популярность учителя возросла, и места в церкви для занятий стало не хватать. Поэтому Шатнер начал добиваться у общины согласия на постройку отдельного школьного здания. С помощью графа Якова Вилимовича Брюса школа в отдельном деревянном здании около церкви была построена и 3 января 1736 года торжественно освящена. Этим было положено начало Анненшуле.

В 1734-1740 годах на месте деревянного храма по проекту архитектора П.М. Еропкина была построена более вместительная новая церковь – деревянная, но с каменным фундаментом. В 1740 году умерла императрица Анна Иоанновна, и церковный совет на заседании 16 октября решил, что новая церковь будет носить имя Святой Анны. Одновременно это название получила и школа при церкви. С тех пор она стала называться Училищем Святой Анны (по-немецки — Annenschule).

Во второй половине XVIII века училище неоднократно перемещалось в более просторные деревянные здания. В это же время происходило развитие училища и в области преподавания учебных предметов. В начале царствования Екатерины II учебный курс школы, помимо Закона Божьего и немецкой грамоты, включал русский, французский и латинский языки, арифметику, географию, музыку и пение. В школе стали учиться дети не только из немецких семей. Первоначально преподавание в училище было элементарным, но с 1764 года число предметов увеличилось. В 1766 году учреждены были новые должности: ректора, конректора, кантора и органиста.

В 1775-1779 годах неподалёку от здания школы архитектором Юрием Матвеевичем Фельтеном была возведена каменная лютеранская церковь Святой Анны, выполненная в стиле раннего классицизма. Вслед за каменной церковью в 1785 году было возведено и каменное здание школы (ныне это здание по адресу Кирочная, 8).

Музей, посвященный истории школы

Таким образом, самое существенное развитие Анненшуле происходило во времена Екатерины Великой. Но главный вклад Екатерины II в развитие системы образования России и Санкт-Петербурга – это попытка создания системы образования, появление малых и главных народных училищ.

Анненшуле: сквозь три столетия

Подчеркнем, что начало создания системы образования в Санкт-Петербурге связано с Екатериной II. В 1764 году в Петербурге появилось Воспитательное общество благородных девиц (Смольный институт) – первое в России женское учебное заведение, положившее начало женскому образованию в стране. В 1765 году при Смольном институте благородных девиц  по инициативе И. И. Бецкого открылось отделение «для мещанских девиц» – недворянских сословий, кроме крепостных крестьян (Меща?нское (Алекса?ндровское) учи?лище).

В середине 80-х годов XVIII века в Санкт-Петербурге стали появляться малые и главные народные училища [4, 5].

Малые народные училища – учебные заведения в России для непривилегированных сословий с 2-годичным сроком обучения. Создавались по Уставу 1786 года. В губернских городах они составляли 1-ю ступень главных народных училищ, в уездных существовали самостоятельно.

В училищах обучали чтению, письму, катехизису, священной истории, элементарному курсу грамматики и арифметики, рисованию. В основе обучения лежало разработанное Ф. И. Янковичем де Мириево «Руководство учителям первого и второго класса народных училищ», в котором нашли отражение дидактические положения Я. А. Коменского.

Ф. И. Янкович де Мириево

Федор Иванович Янкович де Мириево

Прочитать книгу Воронов, Андрей Степанович (1819-1875). Федор Иванович Янкович де Мириево, или Народные училища в России при императрице Екатерине II-й.

Прочитать План к установлению народных училищ, в Российской империи. - СПб, 1785. - 46 с.

В 1803-1804 годах малые народные училища были преобразованы в соответствии с «Предварительными правилами народного просвещения» в уездные училища.

В 1784 г. Ф.И. Волков, исполнявший в то время обязанности архитектора Казенной палаты, разработал типовой проект училища. Это было каменное двухэтажное здание, прямоугольное в плане, в семь осей по лицевому фасаду и шесть по боковым. Компактный объем в средней части выделялся небольшим ризалитом в три окна, увенчанным треугольным фронтоном. Нижний этаж отводился для квартир преподавателей, в верхнем находились четыре класса, расположенные симметрично по коридору и имевшие хорошее угловое освещение. Колонны, распространенные в классицизме, в целях удешевления проекта не использовались. Фасад декорирован рустом на внешних стенах первого этажа, фасад поэтажно разделен горизонталью тяги карнизов, над окнами и входами размещались «замковые камни».

В Петербурге малые народные училища создавались во всех районах города при крупных храмах и назывались по названию храмов: Андреевское, Исаакиевское, Рождественское и др. До сегодняшнего дня сохранилось несколько зданий, в которых располагались малые народные училища.

Роль Екатерины Великой в становлении системы женского образования в России велика. Она часто посещала учебные заведения. Например, 21 января 1785 года она побывала в Главном народном училище, произнесла приветственную речь, посетила учебные занятия во всех четырех классах. 

Главные народные училища — начальные (повышенного типа) учебные заведения, существовавшие в дореволюционной России. Первое подобное училище было открыто в Петербурге в 1782 году. Директором стал один из авторов проекта системы народных училищ, педагог Ф. И. Янкович де Мириево. Согласно «Уставу народным училищам в Российской империи», изданному в 1786 году, главные народные училища были организованы в 25 губернских городах [5]. В них принимались дети всех сословий, за исключением детей крепостных.

В Петербурге Главное народное училище появилось на Васильевском острове (6-я линия, 15), здание сохранилось до сегодняшнего дня.

Училища имели 5-летний курс обучения и 4 класса (последний класс был двухгодичным). Первые два класса соответствовали курсу малого народного училища. В 3-4 классах преподавались продолжение арифметики, геометрия, физика и механика, естественная история, история, архитектура с черчением планов, а также факультативно латинский и новые языки. По уставу желающие могли готовиться к экзамену на должность учителя малых народных училищ – для этого в программу вводился курс методики обучения («Способ учения»).

После школьной реформы 1804 года главные народные училища были преобразованы в гимназии. В подобных училищах (особенно в Петербургском и Московском, которые находились под влиянием передовых ученых Академии наук и Московского университета) применялись прогрессивные методы обучения и учета знаний учеников, нередко вводилась классно-урочная система.

Выводы

XVIII век сыграл очень важную роль в становлении системы образования Санкт-Петербурга и всей России.

1. В этот период в городе появились практически все виды учебных заведений: начального и среднего образования, профессионального образования.
2. Впервые была решена проблема женского образования.
3. Появилась учительская семинария, и была предпринята попытка массовой подготовки учителей.
4. Образование носило широкий энциклопедический характер: у учащихся формировались знания по разным предметным областям. Это имело как положительное значение (подготавливались люди с широким уровнем образования), так и ограничения (знания часто носили поверхностный характер).

Информационные источники

1. Веснин С., Мишин С. Дом Крюйса //Ленинградская панорама. - 1989. - №11. - С. 26-28
2. Висковатов А. В. Краткая история Первого кадетского корпуса. - СПб., 1832. – 112 с.
3. Воронов А.Г. Федор Иванович-де-Мириево, или Народные училища в России при императрице Екатерине II. – СПб., 1858. – 167 с.
4. Зуева М. А. Создание и деятельность Комиссии народных училищ при Екатерине II // Вестник ЧГПУ им. И.Я. Яковлева. 2013. №1-2 (77). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sozdanie-i-deyatelnost-komissii-narodnyh-uchilisch-pri-ekaterine-ii (дата обращения: 20.11.2023).
5. Лавринович, Ю. Н. Народное образование в Петербурге: по поводу 25-летнего управления Петербургской Думы городскими школами. - Санкт-Петербург, 1902. - 46 с.
6. Смирнов В. В. St. Petrischule. Школа, что на Невском проспекте за кирхой: старейшая школа Санкт-Петербурга. 1709—2005 гг. — СПб.: Коло, 2006. — 152 с.
7. Три века (в 2-х томах). – М.: Престиж Бук, Армада-Арбалет, 2010.

Гимназическое образование в России и Санкт-Петербурге

Термин «Gymnasion» (греч.) и «Gymnasium» (латин.) имеет несколько значений:

1) место для физических упражнений и ведения бесед философов и ученых;

2) общеобразовательные школы, обладающие следующими признаками: гуманитарный уклон обучения, подготовка к университетскому образованию, изучение классических языков (латинского и греческого).

Первые гимназии в России появились еще в XVIII веке [1, 4]. В 1726 году при Академии Наук в Петербурге была открыта гимназия, получившая название академической [8]. Основной задачей гимназии считалась подготовка к военной и гражданской службе, как говорилось в Уставе, написанном в 1733 году. Главными предметами гимназии являлись латинский, греческий, немецкий и французский языки, риторика, логика, история, арифметика. 

Важным периодом в истории Академической гимназии стали годы, когда Гимназией руководил М.В. Ломоносов (1758–1765) [3]. К тому времени положение дел в учебном заведении было достаточно плачевно: учащиеся плохо учлись, учителя-иностранцы твердили о необучаемости гимназистов, которые содержались из рук вон плохо, потому что гимназия не имела ни своего регламента, ни своего бюджета. Ломоносов со свойственным ему рвением принялся за установление здесь порядков и за подготовку, говоря современным языком, нормативных актов.

В первую очередь М.В. Ломоносов расширяет социальный состав гимназистов, открывая дорогу к наукам тому сословию, из которого вышел сам. В Регламенте он прямо говорит об условиях приема детей крестьян, городских «посадских» низов и даже крепостных, отличающихся особой сообразительностью (в этом случае помещик должен дать свободу и отказаться от всяких прав на него).

Однако положение гимназистов было сложным. Для 60 гимназистов был обустроен 14-комнатный дом: 12 комнат для учеников (по пять человек в комнате), одна для надзирателей, одна для сторожей, столовая, зал для молитвы, погреб и кладовая для припасов. Гимназисты получали жалованье, однако деньги на руки им не выдавали, ибо многие из них, получая свое жалованье «весьма малое», «и тем еще поделясь с бедными родительми, претерпевали скудость в пище и ходили по большой части в рубищах, а оттого и досталь теряли охоту к учению». Ломоносову, который неоднократно обращал внимание начальства на положение учащихся, удалось постепенно улучшить бытовые условия в Гимназии.

Не менее важным обстоятельством, умалявшим «охоту к учению», было отсутствие сносного помещения для проведения занятий. Наемный дом на углу 15-й линии Васильевского острова и набережной Большой Невы, где с 1756 года располагались Университет и Гимназия, находился в аварийном состоянии. Об условиях занятий там говорилось: «Учители в зимнее время дают лекции в классах, одевшись в шубу, разминаясь вдоль и поперек по классу, и ученики, не снабженные теплым платьем, не имея свободы встать с своих мест, дрогнут, отчего делается по всему телу обструкция и потом рождается короста и скорбут, которых ради болезней принуждены оставить хождение в классы».

Почитать работу Толстого Д. А. Академическая гимназия в XVIII столетии: По рукоп. док. Архива АН. — СПб., 1885

Ломоносов разработал требования к деятельности и личности учителя. Тем самым были заложены основы педагогической этики. Он считал, что педагог должен быть прежде всего образцом нравственности для учащихся: «Учители с учениками не должны поступать ни гордо, ни фамилиарно. Первое — производит к ним ненависть, второе — презрение. Умеренность не даст места ни тому ни другому, и, словом, учитель должен не токмо словами учения, но и поступками добрый пример показывать учащимся».

Эта гимназия была закрыта в 1805 году в связи с отсутствием необходимого количества учеников.

По инициативе М. Ломоносова в 1755 году при Московском Университете была создана вторая гимназия, получившая название университетской [5]. Целью гимназии была подготовка к слушанию лекций в университете. Она состояла из двух отделений: отделение для дворян и отделение для разночинцев, но в принципе обучение велось по одной схеме. Эта гимназия сгорела и была закрыта в 1812 году.

В конце XVIII – начале XIX века были созданы все предпосылки для существенных изменений в системе образования. В России были введены учебные округа, и гимназии стали открываться повсеместно. В 1803 году Александр I приказал в каждом губернском городе открыть гимназию. Это стало возможным, потому что в стране уже существовала развитая система начальных и главных народных училищ, на базе которых обычно создавались гимназии [9].

Определяли деятельность гимназий Уставы, которые периодически менялись, уточнялись, дополнялись. На протяжении столетия постепенно увеличивался срок обучения, менялись акценты в расстановке учебных предметов.

Но основным был акцент на религиозное (в основе своей нравственное) воспитание, на изучение языков (древних и новых) и гуманитарных предметов.

Санкт-Петербург является уникальным городом с точки зрения развития гимназического образования. Есть множество примеров преемственности гимназий, которые возникли в XIX веке, и современных учебных заведений, во многих учебных заведениях существуют интереснейшие музеи, посвященные истории школ.

Первоначально в городе создавались и возникали только мужские гимназии. Обобщенная информация об их возникновении (1805-1874 гг.) представлена на Ленте времени.

Если взглянуть на карту исторического центра Санкт-Петербурга, то видно, что постепенно мужские гимназии появляются во всех районах города.

Переворот в деле образования произошел во многом в связи с итогами Крымской войны. Было осознано, что женское образование является очень важным. В середине XIX в. в результате реформирования системы женского образования в России появился новый тип учебных заведений — женские гимназии Ведомства учреждений императрицы Марии. Одно из главных их отличий от уже существовавших женских училищ, пансионов, институтов заключалось в том, что в них, по замыслу создателей, могли обучаться представители всех сословий общества.

В марте 1856 г. министр народного просвещения А. С. Норов подал императору Александру II записку о положении учебного дела, в которой, в частности, говорилось, что «в системе народного образования по сие время преимущественное внимание правительства обращено было на образование мужского пола. Институты для девиц, обязанные своим существованием попечениям императорской фамилии, предназначены для ограниченного числа дочерей дворян и чиновников; лица же среднего состояния, особенно в губернских и уездных городах, лишены возможности дать своим дочерям необходимое образование. Между тем, от этого зависит как развитие в народных массах истинных понятий об обязанностях каждого, так и всевозможные улучшения семейных нравов» [1].

19 апреля 1858 года женская Мариинская гимназия была открыта в Петербурге. Первый адрес первой женской гимназии — Санкт-Петербург, Невский проспект, д. 45 (угол улицы Рубинштейна, бывшая Троицкая), позже она переехала в здание у Пяти углов, где ныне находится Академия постдипломного педагогического образования (АППО). В 1858 году были открыты еще Петровская гимназия на Петроградской стороне (Петровской она именовалась с 1872 года) и Коломенская на Садовой ул., дом 77. В 1860 году появилась еще одна (Вознесенская гимназия) на Гороховой улице.

В таблице представлена информация о современных гимназиях (школах, лицеях) Санкт-Петербурга и их преемственности с дореволюционными гимназиями (или другими знаковыми учебными заведениями Санкт-Петербурга).

Почему сегодня так важно и значимо изучать историю возникновения гимназий в Санкт-Петербурге, знакомиться с предметами, которые изучались в гимназиях, с практикой воспитательной работы?

• Во-первых, как известно, все новое – это хорошо забытое старое. Многие подходы (идеи), которые сегодня реализуются в системе образования, истоки свои имеют в XIX веке.
• Во-вторых, очень важно понять и оценить, каким был облик лучших педагогов того времени, чтобы говорить об этом с учителями, воспитателями, которые работают сегодня.
• В-третьих, очень интересно оценить, как организовывалось школьное пространство, какими были гимназические здания. Во многих из них и сегодня существуют школы. Например, совершенно удивительный факт: первый в России крытый бассейн появился в Первой СПб гимназии (1914-1916 гг.), причина появления – не совсем успешное выступление России на Олимпиаде. Дореволюционная Россия приняла участие в Олимпиадах только два раза: в 1908 г. и 1912 г. В 1908 году было завоевано всего 3 медали, в 1912 – 5. Было решено, что нужно развивать массовый спорт, в том числе плавание.

Информационные источники

1. Алешинцев И. История гимназического образования в России XVIII и XIX вв. – СПб., 1912.
2. Бровкина Т. Ю. Преподаватели Императорской Николаевской Царскосельской гимназии (1870-1918). — СПб.: Страта, 2020. — 548 с.
3. «Гимназия является первой основой всех свободных искусств и наук…» К 300-летию М. В. Ломоносова. Научно-популярный журнал СПб ГУ. [Электронный ресурс]. URL: https://journal.spbu.ru/?p=5407
4. Егоров А. Д. Гимназическое образование в России (исторический очерк). – Иваново, 1990. – 96 с.
5. Марголис Ю. Д., Тишкин Г. А. Единым вдохновением: Очерки истории университетского образования в Петербурге в конце XVIII — первой половине XIX в. — СПб., 2000
6. Перцев В. В. Гимназическое образование в дореволюционной России до первой половины XIX века //Концепт. – 2012. – № 12 (декабрь). – ART 12175. – 0,5 п. л. – URL: http://www.covenok.ru/koncept/2012/ 12175.htm
7. Стрельцов А. А. Гимназия: от античности до кризиса // Образование и общество. – 2005. – № 1(30). – С. 98–105.
8. Толстой Д. А. Академическая гимназия в XVIII столетии: По рукоп. док. Архива АН. — СПб., 1885
9. Устав гимназий и училищ уездных и приходских, состоящих в ведомстве Университетов: С.- Петербургского, Московского, Казанского и Харьковского (8 декабря 1828 г.) // ПСЗРИ. – Собр. II. – Т. III. – СПб., 1830.
10. Финкельштейн К. Императорская Николаевская Царскосельская гимназия. — СПб.: Серебряный век, 2008.

Музей истории Второй Санкт-Петербургской Гимназии

Краткая историческая справка

Вторая Санкт-Петербургская Гимназия, 1805 год.

Санкт-Петербург, ул. Казанская, 27.

Выпускники: А.А. Брянцев (режиссер), А.М. Горчаков (дипломат, канцлер), В.Н.Коковцов (государственный деятель), А.Ф. Кони (юрист), Н.Н. Миклухо-Маклай (путешественник), Е.А. Мравинский (дирижер), Н.А. Панин-Коломенкин (спортсмен), Ю.А. Пантелеев (военный деятель), В.И. Смирнов (математик), Л.М. Старокадомский (врач, полярный исследователь), И.Ф. Стравинский (композитор), А.А. Фридман (физик), О.А. Еремеев (художник), Э.О. Визель (художник), Д.Д. Бушен (художник) и др. (известны более 70 имен знаменитых учеников и выпускников, прославившихся в разных областях науки и искусства).

1977 – Музей боевой славы Самаро-Ульяновской железной дивизии;

1991 – Музей истории Второй Санкт-Петербургской Гимназии (мемориальный)

Современные цели работы Музея ориентированы на удовлетворение потребностей различных адресных групп.

Для обучающихся Гимназии Музей создает условия для обучения, духовного воспитания учащихся, их культурного и интеллектуального развития, социализации, формирования чувства патриотизма, приобщения к историческому наследию, приобретения опыта активной, творческой социально-полезной деятельности и развития коммуникативных, речевых, исследовательских и организаторских компетенций.

Для выпускников Гимназии разных лет Музей предоставляет возможность участия в поддержании связи поколений через увековечение памяти об их пребывании в Гимназии, об учителях и одноклассниках.

Для учителей Музей предоставляет возможность использования подлинных учебных пособий XIX-XX веков и иных исторических материалов по отечественной истории в образовательном процессе.

Для жителей Санкт-Петербурга Музей является источником сведений по истории гимназического образования в XIX- XX веках, проводит просветительские и экскурсионные программы.

Направления работы музея:

• групповая и индивидуальная работа с учащимися, входящими в Совет музея, в целях педагогической поддержки их личностного роста и формирования коллектива Совета музея;
• сбор, научное описание, систематизация и хранение музейных предметов и научно-вспомогательных материалов, относящихся к истории Гимназии, а также обеспечение доступа заинтересованных лиц к этому материалу;
• экспозиционная работа, поддержание сохранности существующей музейной экспозиции, ее обновление, расширение музейных экспозиций в учебных кабинетах, проведение временных выставок из фондов Музея;
• интеграция работы Музея в учебно-воспитательную работу Гимназии через экскурсионную, внеурочную, воспитательную работу и сотрудничество с учителями-предметниками в целях расширения использования музейных экспонатов на уроках;
• работа по информационному освещению деятельности Музея и популяризации его материалов через официальный сайт Гимназии, блог Совета музея, электронные и печатные средства массовой информации.

Источники экспонатов:

Музейный фонд пополняется в основном передачей на безвозмездной основе из семейных архивов предметов по профилю музея бывшими выпускниками Гимназии, их потомками, учителями гимназии, учениками.

Функции куратора музея:

• участие в работе методического объединения руководителей школьных музеев, обеспечение участия Гимназии в районных и городских мероприятиях по музейной педагогике;
• формирование плана работы Музея, согласование плана музейных мероприятий с ежемесячными планами работы Гимназии;
• привлечение учителей-предметников и классных руководителей к сотрудничеству с Музеем, использование музейных материалов в учебной и внеурочной воспитательной работе;
• привлечение учащихся к работе в Совете музея, группе экскурсоводов, пропаганда исследовательской деятельности;
• ведение официальной переписки Музея через сайт, электронную почту, подготовка исторических справок о Гимназии по запросам различных организаций;
• координация работы сотрудников Музея и членов Совета музея по обновлению информации на сайте Гимназии;
• размещение информации в официальном блоге Музея;
• проведение массовых мероприятий для учащихся с использованием материалов Музея (музейные уроки, викторины и т.д.);
• руководство работой творческих групп по переоформлению существующих и новых стендов постоянной экспозиции;
• руководство работой творческих групп по переоформлению существующих и новых стендов постоянной экспозиции;
• руководство исследовательскими работами гимназистов по истории Гимназии, о выпускниках Гимназии.

Использование Музея в УВП:

• проведение совместных музейных уроков с учителями-предметниками по различной тематике с привлечением материалов музейной экспозиции и предметов музейного фонда;
• создание «Музейной копилки» – разработок методических материалов для проведения музейных уроков, викторин, квестов для всех параллелей и по различной тематике;
• привлечение классных руководителей к сотрудничеству с Музеем, использование музейных материалов во внеклассной работе;
• использование материалов временных выставок в учебном процессе;
• проведение музейных уроков по различной тематике.

Отзывы о Музее.

В Музее ведется Книга отзывов. (Отзывов много от посетителей различных групп).

Оцифровка экспонатов:

база экспонатов Исторического кабинета (учебники XIX-начала XX веков);

сканированные документы из фонда Музея (частично).

Цифровая версия экспозиции.

Все стенды фотодокументальной экспозиции имеют QR-коды для самостоятельной работы по материалам стенда и более глубокого погружения в тему.

Роль Музея истории Гимназии в патриотическом воспитании и создании многогранного исторического портрета Второй Санкт-Петербургской Гимназии

Вторая Санкт-Петербургская Гимназия – одна из старейших в России и первая в Петербурге государственная гимназия. Открыта 7 сентября 1805 года по Указу Императора Александра I.

Учебное дело в гимназии с самого начала «было поставлено прочно» и, по словам одного из первых попечителей Санкт-Петербургского учебного округа С.С. Уварова, она «не может быть измеряема тем же масштабом, как прочие гимназии в Империи».

В чем же ее уникальность?

Во-первых, большая история Гимназии и ее многочисленные переименования – это по сути история становления системы народного образования в России, история бесконечного поиска и творчества: губернская гимназия, Высшее училище, Вторая Санкт-Петербургская Гимназия, Гимназия имени Александра I, единая трудовая школа, образцовая школа, школа с углубленным изучением английского языка. А в 1991 учреждению было возвращено историческое наименование.

Во-вторых, очень многие питомцы гимназии достигли успехов в науке, искусстве, государственной службе и прославили гимназию на весь мир.

Известен большой список уникальных учеников Их имена вошли в биографии многих городов мира, увековечены в географических названиях на карте мира и в названиях учреждений науки и культуры. Им поставлены памятники, открыты памятные доски, в честь их названы улицы, площади, учреждения науки и культуры.

Не менее уникальны и учителя. Среди них: А. В. Курганович (словесность) – автор Исторической записки Второй Санкт-Петербургской Гимназии, А. Ф. Постельс (естествознание) – директор Гимназии, создатель уникального географического атласа, И. В. Глинка – физик, К. В. Ползикова-Рубец – историк, автор книги о блокадной школе «Они учились в Ленинграде» и многие другие.

А здание Гимназии, перестроенное в начале XX века архитектором Л.П.  Шишко, является памятником культурного наследия и занесено в Белую книгу Всемирного клуба петербуржцев.

Гимназия имеет богатые традиции.

Не забывая слова из первого Устава «…дабы История Российского Государства имела со временем достоверные памятники, откуда бы можно было заимствовать доказательства происшествий, относительно к распространению наук» и следуя традициям, в Гимназии в 1991 году создан музейный комплекс, в который входит экспозиция по истории Гимназии и ценные экспонаты, относящиеся к разным эпохам и обладающие способностью рассказать и об эпохе, и о гимназии, и о самом владельце.

Музейный комплекс был создан в связи с восстановлением статуса гимназии и возвращением ей исторического имени. Инициатором создания Музея выступила директор гимназии, Народный учитель Российской Федерации Людмила Маратовна Мардер. Музей истории Гимназии стал преемником существовавшего в 70-е годы прошлого века Музея Боевой славы.

Концепция Музея истории Гимназии основывается на идее о том, что музей образовательного учреждения должен быть частью культурно-образовательной среды, а не закрытым помещением для хранения экспонатов.

Поэтому многогранный портрет Гимназии помогают создать фотодокументальная экспозиция, рассказывающая историю гимназии с момента ее открытия до нынешнего дня в коридорах и в учебных кабинетах, тематические витрины со старейшими атрибутами учебного процесса, предметами утвари Гимназической церкви, предметами быта советской школы, информация о традициях гимназии и ее знаменитых выпускниках, включенная в дневники современных гимназистов, постоянно функционирующие музейные выставки.

А в Мемориальном историческом кабинете конца XIX – начала XX веков – дневники, тетради, похвальные листы, учебники, учебные пособия гимназистов дореволюционного периода – как источник информационного и эмоционального восприятия минувших эпох.

О чем же рассказывают экспонаты Исторического кабинета?

Обратимся к «Исторической записке Второй Санкт-Петербургской Гимназии в трех томах. Весь учебный процесс за столетие, с 1805 по 1905 год».

В Исторической записке мы находим много начинаний, новаторства, которые принадлежат Второй Гимназии, фиксацию многих традиций (история школьной формы, история благотворительности, появление первых предметных олимпиад (конкурсных состязаний) в целях повышения качества образования, первые примеры исследовательской деятельности и практики защиты рефератов, начало образовательных путешествий, учреждение института классных наставников и др.)

Каждый предмет из мира образования несет большую информацию об учебном процессе. Вот только несколько примеров.

Дневник Андрея Мацкевича за 2-ой класс 1896-1897 учебного года с записями домашних заданий по предметам, оценками в конце каждой недели и объяснениями родителей, правилами поведения для учащихся, принятыми еще в 1874 году и просуществовавшими без изменений до 1918 года.

Дневники Георгия Караева (Тетради для записывания уроков) за 1905/1906, 1906/1907 учебные годы. Дневники без оценок: их выставляли в отдельной тетради. В Дневнике за 1905 год сохранилась запись на 5-6 и 7 сентября о праздновании 100-летия Гимназии.

Среди учебников привлекают внимание учебник физики, изданный в 1815 году, учебник географии 1914 года издания, написанный преподавателем гимназии Гермогеном Ивановичем Ивановым, учебник латинского языка Виноградова 1904 года. В фондах – музея учебники по иностранным языкам, истории, математике, словесности и другим наукам.

Сохранились тетради учеников гимназии по математике, для поверочных диктовок с оценками, по астрономии (космологии), естествознанию, иностранным языкам за 1909, 1911, 1916 и др. годы.

После 1917 года произошли революционные изменения в системе образования. Свидетельства этих изменений – предметы из нашей музейной коллекции: новые учебники, атрибуты пионерской жизни (горн, барабан, красный галстук, пионерский и комсомольские значки, пионерская форма). Сохранились протоколы заседаний совета дружины за 1947,1948 года и др.

Описания жизни Трудовой и Образцовой школ советского периода, школы с преподаванием ряда предметов на иностранном языке рассказывают об экспериментах в использовании новых форм и методов обучения в разные годы.

В Музее хранятся воспоминания учеников разных эпох.

Музей не только хранит и показывает, но и обеспечивает активную деятельность детей в процессе приобщения к истории и культуре гимназии.

Музей Гимназии в творческом контакте с учителями-предметниками ведет экскурсионную и исследовательскую деятельность, проводит акции, музейные уроки и конкурсы, создает музейные проекты, интернет -ресурсы и электронный каталог экспонатов по истории Гимназии для использования их на уроках, сотрудничает с родителями учащихся и потомками бывших гимназистов.

Важная задача музейного педагога – научить ребенка работать с музейным предметом. Музейные предметы воздействуют эмоционально, выступают в качестве источника информации о людях и событиях, вызывают чувство сопричастности с великой историей, т.к. позволяют проникнуть в дух прошлого и в мир творца.

В музее ведется большая проектная деятельность. Каждый из проектов имеет свои особенности, свою «изюминку», поэтому находит и свою аудиторию: «Архитектурный облик здания и его интерьеры», «Гимназия в лицах: знаменитые гимназисты», «Музейный экспонат. Создание информационных брошюр», «Знаменитые гимназисты: их имена на Земле и в Космосе» и др. Проекты и исследовательские работы защищаются на разных уровнях, в том числе на гимназической конференции «Малая Академия» (секция «Музейная педагогика») и на Городской конференции «Путь в науку» и др.

Музей каждый год выпускает Памятный музейный календарь «Знаменитые гимназисты- юбиляры».

Цель многочисленных музейных выставок – популяризация историко-культурного наследия поколений, привитие интереса и уважения к истории своего учебного заведения и истории России. Вот примеры нескольких последних выставок: «Гимназия в лицах: защитники Ленинграда», «Шедевры Адмиралтейского района в рисунках гимназистов», «Спортивный калейдоскоп» (фрагменты спортивной биографии Второй Санкт-Петербургской Гимназии: из фондов Музея), «Евгений Мравинский. К 120-летию гения», «Знаменитые гимназисты в портретах известных художников».

Среди многочисленных традиций, которые «живут» в современной Гимназии – Музейная акция «День памяти выпускников», которая проводится 8 сентября каждого года (7 сентября – День рождения Гимназии). В этот день делегации учащихся 8-11 классов посещают некрополи города и возлагают цветы на могилы знаменитых гимназистов прошлых лет.

Совсем недавно по инициативе директора Гимназии Людмилы Маратовны Мардер родилась еще одна традиция: возложение цветов к надгробию создателя Гимназии Александра I в Петропавловском соборе Петропавловской крепости (в День рождения Гимназии и в День рождения Александра I).

Учебный год завершает Акция «Сохраним историю Гимназии вместе», приуроченная к Международному дню музеев. Цель Акции – пополнить фонды Музея.

Описанные формы музейной работы предусматривают главные педагогические эффекты: создание условий для формирования активной позиции и патриотических чувств как важнейших духовно-нравственных ценностей, развитие познавательного интереса и углубление знаний по различным предметам, развитие навыков самостоятельной познавательной деятельности и т.д.

Музей истории Гимназии сочетает в себе признаки и функции исследовательского учреждения, общественного объединения, детского клуба по интересам, творческой мастерской. Музей обладает неограниченным потенциалом педагогического воздействия в осуществлении патриотического, гражданского, нравственного воспитания. Музей развивается, учитывая современные подходы к образованию.

Жизнь современной гимназии многообразна. А ведь нынешний день тоже когда-то станет историей. Цепочка памяти не должна прерваться.

«Открыта для блага и пользы России», – как сказал ее ученик Гимназии Тихомиров, когда учреждению исполнилось 75 лет. Этому завету Гимназия следует и сейчас, когда ей 218.

Страницы истории Третьей Санкт-Петербургской Гимназии

Гимназия многим сохранила самое ценное в деятельности человека – уменье мыслить. При том гнёте, который существовал, это было главным. Главное гимназия сделала.

В. А. Оппель (основоположник военно-полевой хирургии, выпускник 3-ей СПб гимназии)

Школа №181 Центрального района является одним из старейших средних учебных заведений Санкт-Петербурга. Её история ведёт свой отсчёт с 1823 года, когда в период царствования императора Александра I в двухэтажном казённом доме на Гагаринской улице была открыта Санкт-Петербургская мужская классическая гимназия. Ещё в 1804 году Уставом Министерства народного просвещения было положено начало гимназии как типу общеобразовательного среднего учебного заведения, единого для всей Империи [14].

Санкт-Петербургская мужская гимназия, вторая по счёту в российской столице (после Второй Санкт-Петербургской гимназии), была создана на базе недолго просуществовавшего до той поры «Второго разряда Главного Педагогического Института». Согласно Указу Министерства Народного Просвещения перед гимназией была поставлена задача «приготовлять для низших училищ наставников и для Университета студентов» [14]. И важно отметить, что именно в ней первой было реализовано положение Устава 1804 года о том, что общеобразовательная школа не должна иметь национальных и сословных ограничений.

За 95-летний период существования Третьей гимназии (так она стала называться с 1831 года) из её стен вышло, по сравнению с другими столичными гимназиями, наибольшее число воспитанников, позднее ярко проявивших себя в различных сферах человеческой деятельности [9]. И несомненно, главную роль в этом сыграла доступность Третьей гимназии для более широких слоёв населения: сюда принимались дети дворян, чиновников, мещан, лиц духовного звания, крестьян, а также иноверцев. Кроме того, плата за обучение в Третьей гимназии, по тому времени и в сравнении с другими учебными заведениями, была весьма умеренная, так как ставка делалась на «несостоятельные семейства».

В первый класс гимназии принимали детей от 10 до 15 лет, подвергнув предварительному испытанию. Для «не имевших достаточных сведений к поступлению в первый класс» существовали подготовительные классы, в которые брали детей от 9 до 12 лет. Учащиеся подразделялись на «приходящих» (таковых было большинство), «пансионеров», которые в период обучения жили в пансионе при гимназии, и «полупансионеров».

Первый набор в гимназию составил 228 человек. В их числе было 60 воспитанников упомянутого выше Учительского Института, а также Императорского человеколюбивого общества, остальные были вольноприходящие.

Первоначально курс гимназии составлял четыре года. В 1831 году он увеличился до семи, а в 1871 – до восьми лет (8-й класс был повторительным), таковым и оставался до 1918 года.

Какие же дисциплины преподавались в гимназии? Помимо общеобразовательных предметов – русского языка, арифметики (математики), истории и географии, в учебный курс гимназии входило изучение «классических», или «древних» языков – латинского и греческого [1]. Латинский язык в Третьей гимназии начинали изучать со второго класса, а греческий – с четвёртого. Причём древние языки считались следующими по важности предметами после русского. Преподавались и так называемые «новые» языки – немецкий и французский. Перечень же предметов в таблице «распределения уроков» возглавлял Закон Божий, который был обязателен для всех средних учебных заведений и преподавался с первого по выпускной класс.

Преподавать в новую гимназию при её открытии были приглашены лучшие на тот момент педагоги в Санкт-Петербурге – такие как К.Ф. Свенске, Ф.И. Буссе, М.М. Тимаев и А.Г. Ободовский. Все они, будучи студентами Педагогического института, ещё в 1816 году были отправлены на несколько лет в Англию для изучения передовых методов взаимного обучения Ланкастера и Белля, а затем – в институт Песталоцци в Ивердон. По возвращении в Санкт-Петербург Тимаев и Ободовский по предварительному обязательству отработали в Третьей гимназии только пять лет, тогда как Карл Свенске (учитель немецкого языка) и Фёдор Буссе (учитель математики, впоследствии директор гимназии в 1838 –1859 гг.) связали с гимназией свою педагогическую карьеру. Брат Фёдора Буссе – Франц Буссе (учитель физики и математики) преподавал в Третьей гимназии 23 года.

Существенной проблема с педагогическими кадрами была и оставалась нерешённой в Третьей гимназии (да и не только в ней) ещё не одно десятилетие. Большинство служивших в ней учителями были «людьми без всякого педагогического образования и иногда без всяких педагогических способностей», «педагогических и методических приёмов почти не существовало», особенно в младших классах. По преимуществу педагогами были иностранцы, плохо говорившие или вообще не говорившие по-русски, которых принимали в гимназию учителями латинского или «новых» языков. Следствием этого являлась частая смена преподавателей по этим предметам.

Выпускник гимназии 1858 года, будущий литератор и педагог В.П.  Острогорский позднее вспоминал: «Классы обоих новых языков шли своим порядком, но не делали мы почти ничего, выезжая на трудах тех редких счастливцев, которые приносили практическое знание языков из дому. Преподаватели, может быть, и почтенные люди, по-русски говорить почти не умели и не желали, – значит, мы их не понимали. Что же касается успехов в новых языках, то скажу одно, что по-французски я, окончив курс, мог только читать, почти ровно ничего не понимая, а немецкий язык, который в детстве знал почти как свой родной, наполовину забыл…» [11, 13].

Учиться в гимназии было нелегко, особенно в младших классах. И для большинства камнем преткновения были древние языки. По воспоминаниям П. А. Дементьева, учащегося 1860-х гг., «при переходе из класса в класс к знанию всех предметов относились сравнительно снисходительно – но по латинскому и греческому языкам резали беспощадно». Бывшие гимназисты вспоминали, например, когда за плохо выполненное домашнее задание преподаватель ставил провинившихся в классе на колени, или же оставлял без обеда. А бывали случаи, когда за небольшую провинность ученика секли розгами. Как вспоминал В.Ф. Эвальд, выпускник 1840 года, будущий педагог, а потом директор 1-го реального училища, «секли служители гимназии из солдат, и секли ужасно больно». Телесные наказания в гимназии были обычным явлением в Николаевскую эпоху и одним из «педагогических» методов воздействия. Но, по свидетельству того же В. П. Острогорского, «с 1856 года, как и все в России, и наша alma mater немножко поочеловечилась: гувернеры, например, в маленьких классах перестали драться, ограничившись более ругательными словами, – порка совсем прекратилась; поступило несколько новых учителей, обращавшихся с учениками более гуманно и старавшихся заинтересовать своим преподаванием».

Среди педагогов, пришедших в Третью гимназию в 1850-е годы, был В.Я. Стоюнин [8, 9]. Будучи сам её выпускником 1846 г., позднее в статье «Луч света в педагогических потёмках» он писал: «...Считалась она лучшею и в самом деле была в некоторых отношениях лучше многих других гимназий». Эти его слова с большей справедливостью могли бы быть отнесены к тому в ней периоду, когда на фоне общего «очеловечивания» атмосферы в Российской империи 1850-х –1860-х годов, благодаря и его, старшего учителя русской словесности В. Стоюнина (1852–1871) собственному вкладу, как педагогическому, так и человеческому, – «поочеловечилась» и его alma mater.

Методические идеи В. Стоюнина [8, 9] базировались на принципе воспитывающего обучения, согласно которому изучение литературы – важнейшее средство духовно-нравственного формирования ребёнка. В гимназии же в то время не существовало ни пособий по литературе, ни даже библиотеки для учащихся. И, как вспоминает В. П. Острогорский, «учитель словесности был поставлен в тесные рамки схоластической программы, составленной по пресловутым обязательным книжкам Зеленецкого (риторика, пиитика и история литературы), которые мы должны были за три класса (пятый, шестой и седьмой) знать, лукаво не мудрствуя. Писатели же – Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Жуковский – были изданы бог знает как – дорого и с урезками, да и книг было мало... При этом еще Гоголь был не в фаворе, а о Белинском в классе не упоминалось вовсе. Единственной нашей живой настольной книгой в классах словесности была известная хрестоматия А.Д.  Галахова, составленная, кажется, по поручению Управления военно-учебных заведений для корпусов, а изданные отдельно к ней примечания единственным источником, из которого почерпали мы, в смысле книги, здравые понятия по теории словесности... Но и в это дореформенное время между словесниками находились добрые и образованные люди, которые, пользуясь находящимся в их руках скудным материалом, ухитрялись развивать вкус молодежи, обращать ее интересы к писателю, к хорошей книге, даже давать кое-какие положительные эстетические и историко-литературные знания, В числе таких людей Стоюнин бесспорно занимал одно из самых видных мест во всей России...». Главная же заслуга В.Я. Стоюнина как методиста-словесника состоит в том, что он впервые представил методику преподавания литературы как целостную систему, создал новый тип пособий для учителей, которые включали методику, теорию литературы и конкретный критический анализ.

В фондах Музея истории школы №181 имеется уникальный документ 1854 года – сочинение «ученика 3-ей С.П.бургской Гимназии VI класса Н.  Бочарова» под названием «Парголово», «читанное на Литературной беседе 25-го Февраля в Среду». На полях есть несколько пометок карандашом, по-видимому, сделанные учителем, а на последней странице, в конце сочинения, чернилами, гусиным пером, – оценочная резолюция и подпись – «Старший учитель Словесности Стоюнин».

В связи с упомянутым выше сочинением представляется уместным вспомнить о недолгой традиции Литературных бесед, которые с 1846 года проводились по распоряжению Управления Санкт-Петербургского учебного округа во всех подведомственных ему гимназиях. Эти Литературные беседы имели целью возбудить соревнования между воспитанниками Санкт-Петербургских гимназий. Они устраивались для VI и VII классов во внеклассное время по одному разу в неделю, в присутствии начальства и учителя русской словесности, который и руководил чтением. Всего этих чтений до 1855 года было 249. В частности, в 1846 году своё сочинение «Беглый взгляд на историю образования» представил 19-летний Владимир Стоюнин, а в 1855 г. сочинение «Очерки из истории Галицкого княжества» – пятнадцатилетний Дмитрий Писарев.

Но перейдём к следующему важному предмету учебного курса – истории, и тому, как она преподавалась в Третьей гимназии в 1840 годы. Вот как вспоминает об этом В. Я. Стоюнин: «С фактической стороной русской истории допетровской эпохи мы были знакомы не дурно, благодаря нашему старательному наставнику в гимназии (В. И. Лапшину); зато ХVIII век нам представлялся только в одних войнах России с другими государствами и в сухих перечислениях разных учреждений, конечно, на пользу нашего отечества; не малую роль играло и превознесение личностей или деятелей истории, конечно, с целью пробудить в наших юных сердцах патриотическое чувство.

Но настоящее столетие являлось перед нами в густом тумане. Мы знали только, что после Павла Петровича царствовал Александр Павлович, что он вел войны с Наполеоном, что в 1812 году французы выжгли Москву, а потом и сами на половину перемерзли и лишь в небольшом числе с своим Наполеоном успели ускользнуть из разоренной России; знали, что затем победоносные русские войска были в Париже и не сожгли его, прославились своими подвигами на весь, мир, а после того нам предоставлялось хвалиться и гордиться перед всеми народами своею силою и славою. Все эти знания оживлялись и раскрашивались в нашем воображении чтением патриотических произведений наших поэтов, которые попадали в хрестоматии; мы верили им на слово и думали, что у всех на уме была только одна задача – прославить наше любезное отечество... Наши добрые наставники старались оберегать нас от преждевременного скептицизма; но не знали: чем больше лжи приходилось нам слушать и читать, тем сильнее и скорее выказывалось противоречие всего этого с теми преданиями, для которых не может быть цензуры; они слушались из уст людей близких, передавались часто шепотом как тайна и тем более находили веру в наших сердцах.

Романы Лажечникова и Загоскина были для нас настоящею историею, из которой мы почерпали сведения о прошлом и которою питали наше патриотическое чувство. Но и тут тайна играла не маловажную роль. Так «Ледяной дом» и «Последний Новик» были с особенною жадностью нами прочитаны, потому что они считались запрещенными. Не знаю, было ли действительно секретное распоряжение – не допускать их в продажу, но в наше время их нельзя было найти в лавках, они с особенной бережливостью хранились в маленьких семейных библиотеках и с некоторою таинственностью выдавались для чтения как запрещенные, и мы также тайком проглатывали их, не понимая, впрочем, что же там могло вызвать запрещение. И вот историческая правда и тайна сделались для нас как бы синонимами; естественно, что мы стали искать правды там, где начинали рассказ шепотом, предварительно оглядевшись во все стороны. Так мы узнали значение точек в некоторых стихотворениях Пушкина, узнали, что проигранная нами битва при Аустерлице за сорок слишком лет до нашего времени продолжала считаться официальным секретом, и что это несчастное имя даже исключалось из стихов того же поэта. Мы видели, как ревниво оберегали наше патриотическое чувство от всего того, что могло неприятно его затронуть. Но охраняя его мраком тайны, в нас подрывали веру во все официальные сообщения. Думали воспитывать наше чувство громкими рассказами только о наших победах, а шепотливые предания действовали разрушительно на эти педагогические соображения. Нашими идеальными друзьями из прошлых поколений делались те, память о которых желали совершенно изгладить. Здесь тайна служила не тому делу, для которого она предназначалась». Так обстояло дело с преподаванием истории – и шире – с позицией власти по поводу прошлого в Николаевскую эпоху.

С течением же времени, спустя десятилетия, что-то сдвинулось и в преподавании истории, что во многом впрямую зависело от личности педагогов. В 1870 – 1880 гг. историю в гимназии в старших классах преподавал Я. Г. Гуревич [3], автор учебников и составитель хрестоматий по истории, открывший впоследствии свою гимназию. Его уроки, по воспоминаниям бывших гимназистов, проходили с большим интересом, он внушал желание расширять знания чтением пособий по своему предмету и нередко обращал уроки в чтение выдающихся сочинений по истории. Как вспоминали его бывшие ученики, был он очень отзывчивым человеком и неутомимым тружеником, и завязавшиеся с ним в гимназии отношения сохранялись навсегда.

С 1871 года в Третьей классической гимназии было ещё более усилено преподавание обоих древних языков, и они были признаны вместе с математикой основными предметами. Математика, несмотря на общую филологическую направленность учебного курса гимназии, считалась третьим по важности предметом, так как среди учащихся предполагались также желающие по выходе из гимназии определиться на военную службу [7].

Выпускник 1887 года В.Д. Набоков [4] – публицист, политический деятель, депутат I-й государственной думы, отец В.В. Набокова – пишет в очерке 1922 года «Петербургская гимназия сорок лет тому назад»: «В начале 1880-х годов классическая система была в полном разгаре. Наша гимназия была одним из столпов этой системы, и потому формы её осуществления в нашей гимназии были наиболее совершенными и наиболее характерными. По количеству учебных часов на первом месте стояли древние языки. Не помню, как обстояло дело в младших классах, где я не учился, но в последних четырех классах ежедневно из пяти (или четырёх) часов – 2 часа отдавалось древним языкам. В 8-м же классе им отдавалось 14 часов в неделю. Другими предметами были: математика (алгебра, геометрия, тригонометрия), физика, космография (только в 8-м классе), Закон Божий, русский язык и два новых языка – французский и немецкий, из которых позволялось выбрать один. Об естественных науках не было и помина. О законоведении, философии, истории искусства никто и не помышлял. Латынь и греческий язык еле оставляли место для таких «необходимых» предметов, как история или русский язык».

Если коснуться того, как преподавалась латынь при наличии такого количества отведенных на неё в гимназии учебных часов, то большинство бывших учащихся сходятся в своих воспоминаниях в одном: бесконечная зубрёжка грамматики, в полном отрыве от хотя бы простейших текстов в младших классах, а в старших, как вспоминал В.Д. Набоков – «на первом месте та же отупляющая зубрёжка грамматики и ненавистное extemporale – письменная работа, перевод с русского на латинский. Само собою разумеется, что у нас не получалось ни малейшего художественного впечатления. Саллюстий ли, или Овидий – это было для нас одной и той же бессмысленной и несносной пыткой. Мы ровно ничего не знали ни о их жизни, ни о творчестве, ни о значении их в истории римской литературы».

Военный хирург, основатель научной школы военно-полевой хирургии В. А. Оппель [12], выпускник 1891 года, так вспоминал об учёбе в гимназии: «В старших классах я был знатоком латинской грамматики. За успехи, между прочим, в латинском языке награжден серебряной медалью. Но я окончил гимназию, решительно не умея переводить ? livre ouvert («с листа»). Знаю, что в этом отношении я от многих товарищей отставал, но о плодах классического образования могу судить главным образом по себе. Не могу сказать про себя, чтобы я был тупица. Некоторые педагоги оценивали меня несколько иначе...»

Далее он даёт анализ как правильной, так и в корне ошибочной постановки обучения языкам в своей alma mater: «...Грамматика, в конце концов, есть вывод из изучения всех сложностей данного языка, грамматике можно и нужно учиться, овладев языком, грамматика есть объяснение того или иного языка, есть конечный результат овладения языком. Так ее изучение было поставлено даже в классических гимназиях по отношению к русскому языку, по отношению к тому языку, которым гимназистики владели с раннего детства. Изучение грамматики в таком виде нельзя проклинать. Наоборот, с самой глубокой благодарностью отношусь я к учителям русского языка в старших классах, которые отлично преподавали русскую грамматику и выучили ей нас – гимназистов. Но в отношении всех остальных языков, особенно латинского и немецкого, дело изучения языка начиналось с противоположного конца: коренное значение имело изучение грамматики. Я окончил гимназию безо всяких знаний немецкого языка. По окончании Военно-Медицинской Академии, мне пришлось потратить много времени для того, чтобы научиться читать немецкую медицинскую литературу... Мое незнание немецкого языка в гимназии было абсолютным».

До конца 1880-х гг. XIX века учебный строй Третьей гимназии оставался неизменным. Новые учебные планы и программы были введены в действие лишь с 1890 – 1891 учебного года. И в первую очередь было увеличено с 13 до 16 часов в месяц число уроков по Закону Божию, согласно с определением Священного Синода.

Но неумолимо приближался XX век. И последние девятнадцать лет существования Третьей Санкт-Петербургской гимназии (с 1900 по 1918 год) пришлись на бурные, знаковые годы в истории страны, включивший в себя за столь малый исторический период такие социальные потрясения, как три революции, Русско-японскую и Первую мировую войны. Резко менялось сознание и мироощущение людей – учащихся и преподавателей гимназии. Сама же гимназия оставалась, по определению В.А. Оппеля, «самой классической из классических», с её «застывшей», сугубо гуманитарно-эстетической учебной программой. Она была единственной в Петербурге, где вплоть до конца её существования, широко преподавался греческий язык, включая произведения древнегреческой литературы (Гомера, Софокла, Еврипида).

Но вопреки очевидным недостаткам в учебной программе, не соответствовавшей требованиям своего времени, гимназия продолжала выпускать из своих стен крупных и заметных деятелей в разных сферах науки и техники. Среди них Б. В. Старк, учёный-металлург, член-корреспондент АН СССР (выпуск 1902 г.), А. М. Журавский [6], выдающийся учёный в области прикладной математики (выпуск 1911 г.), Д. А. Завалишин, крупный учёный в области электротехники, член-корреспондент АН СССР (выпуск 1918 г.).

Несомненно, в становлении личности каждого из них немалую роль сыграли педагоги, преподававшие в гимназии, которые научили их учиться и думать, несмотря на закосневшую систему обучения, опиравшуюся на зубрёжку. Например, преподаватель математики Константин Михайлович Семёнов, работавший в гимназии с 1892 по 1918 год, был человеком, буквально влюблённым в математику, и сверх преподавательской деятельности самостоятельно занимался теоретическими исследованиями в некоторых областях высшей математики. Вероятнее всего, именно он передал своему ученику Андрею Журавскому эту «влюблённость» в математику, для которого она стала по выходе из гимназии делом всей жизни.

Среди выпускников 1918 г., последнего (91-го) выпуска гимназии, был и Михаил Тихонравов [2]. Но только два года назад в школе узнали ошеломляющую новость: военный инженер-конструктор, «отец» первого искусственного спутника Земли Михаил Клавдиевич Тихонравов восемь лет учился в её стенах, тогда в стенах Третьей гимназии. В музее школы, кроме копии Аттестата об окончании курса гимназии, есть его ведомость с итоговыми отметками по предметам: Математическая география – 5, Физика – 5, История – 5, Латинский язык – 3 (ох, уж, эта латынь!).

Удивительны для современников эти факты, характеризующие классическое гимназическое образование.

Информационные источники

1. Аничков Н. М. Историческая записка пятидесятилетия Третьей Санкт-Петербургской гимназии— СПб., 1873. — 153 с.
2. Голованов Я. К. Капля нашего мира. Глава «Самый первый» (О создателях Первого искусственного спутника Земли).  (Библиотека журнала «Знамя»). - М.: Правда, 1988. - 464 с.
3. Гуревич Яков Григорьевич// Директора гимназий: // Список лиц, служащих по ведомству Министерства народного просвещения на 1905 год. — СПб.: Сенатская типография, 1905.— С. 463.
4. Жилкина Т. Из небытия: О В.Д. Набокове //Грани. 1993. № 170. С.229 – 311.
5. Из воспоминаний о 3-й С.-Петербургской гимназии /Борис Ордин. [Электронный ресурс]. URL: https://memoclub.ru/2015/01/d310/
6. Климова Д. Н., Жук В. И., Чебанов В. Д. Андрей Митрофанович Журавский (1892—1969). М.: Наука, 2007
7. Робер А.?Н. Организация учебной части в гимназиях // Русский вестник. 1860. Т. 29. № 17. С. 53–73; № 18. С. 242–278/
8. Стоюнин В.Я. Заметки о русской школе / В.Я. Стоюнин // Избранные педагогические сочинения. – М.: Педагогика, 1991. – С. 148–199.
9. Стоюнин В.Я. Педагогические задачи Н.И. Пирогова [Текст] / В.Я. Стоюнин// Избранные педагогические сочинения. – М.: Педагогика, 1991. –  С. 242–281.
10. Рождественский С.?В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802–1902. СПб., 1902. - 785 с.
11. Третья Санкт-Петербургская мужская гимназия и её выпускники 1823—1918 гг. Историко-биографический справочник / Сост. Б. В. Фёдоров. — СПб.: Издательство «ВИРД», 2011. — 648 с.
12. Трунин М. А., Елизаров В. А. В. А. Оппель. — М.: Медицина, 1973.— 55 с.
13. Уманский А. М. Острогорский, Виктор Петрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1897. — Т. XXII. — С. 359.
14. Устав учебных заведений, подведомых университетам. 1804 г. [Электронный ресурс]. URL: http://museumreforms.ru/node/13661

Из истории гимназии: традиции вчера, сегодня, завтра. Музей гимназии

Вот уже 123 года 1 сентября учебное заведение на Среднем проспекте Васильевского острова, 20/27 (ныне гимназия имени И.А. Крылова) раскрывает двери для новых поколений учеников и продолжает традиции в деле воспитания и обучения подрастающего поколения, заложенные её основателем – купцом-меценатом Александром Григорьевичем Елисеевым [2].

История гимназии начинается с конца XIX века, когда в России стала широко распространяться благотворительная деятельность купечества. Одной из известных фамилий благотворителей стала династия Елисеевых. После смерти основателя династии Григория Петровича Елисеева все дела перешли его сыновьям – Александру Григорьевичу и Григорию Григорьевичу. Старший брат занимался банковскими делами, а младший – бизнесом (он создал первую торговую сеть магазинов в России, которые стали называться «Елисеевские», в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве), но оба активно занимались благотворительностью. Традицией для всей семьи стала забота о бедных, больных и неимущих. Елисеевы строили и содержали на свои средства богадельни, больницы, храмы и школы.

В 1894 году А.Г. Елисеев, получив разрешение открыть частное учебное заведение низшего уровня, создал на свои средства женскую рукодельно-хозяйственную школу с целью «…дать возможность детям беднейшего населения научиться работать и обеспечивать себя средствами к существованию честно и достойно» [1].

Первоначально школа располагалась в его доме на 5-й линии, 2. В том же году Александр Григорьевич начал строительство 3-хэтажного здания на Среднем проспекте, 20/27. А уже 8 сентября 1895 года в новом здании начались занятия женской рукодельно-хозяйственной школы. Все расходы на строительство, обучение и содержание школы Елисеев брал на себя, истратив более 400 тысяч рублей.

Попечителем школы он оставался вплоть до 1917 года. В школе было два класса с двухгодичным курсом в каждом, поэтому девочки учились четыре года. По окончании школы они получали профессию портнихи или белошвейки. В течение первых 10 лет в школе обучались 365 учениц. С 1900 года воспитаницы могли оставаться на 5-й год, после окончания которого по решению Попечительского совета им выдавали похвальные листы «могущие служить рекомендацией при приеме на работу».

Основанная в конце XIX века, школа ни разу не меняла статуса учебного заведения. Просуществовала до 1917 года. После смерти А.Г. Елисеева и начала революции школа была закрыта, но учебным заведением остается до сих пор. Единственное, что менялось со сменой власти, – это название:

• Рукодельная школа
• Детский дом
• Детский дом для переростков
• 127 школа I и II ступени
• 4-я средняя (неполная) школа ФЗС
• 24-я средняя (полная) мужская школа ФЗД
• 24-я средняя школа с 1941 года
• 24-я средняя мужская школа
• 24-я средняя школа имени И.А. Крылова с 1944 года
• 24-я школа с углубленным изучением предметов на английском языке (1960–1975)
• 24-я школа-гимназия (экспериментальная площадка)
• 24-я школа — ГБОУ гимназия №24 имени И.А. Крылова Санкт-Петербурга — с 1993 г.

В годы блокады школа работала. Изменялись названия, но одно оставалось постоянным на протяжении длительного периода существования гимназии – главная задача педагогов: дать молодому поколению знания и подготовить к дальнейшей жизни в обществе. И гимназия, судя по выдающимся и замечательным выпускникам, успешно справляется с поставленной задачей. Это и сегодня одна и из главных задач и одна из главных традиций.

В гимназии есть традиция – приглашать бывших выпускников на встречи со старшеклассниками. За последние 10 лет у нас побывали Антон Губанков, Юрий Андреев, Арчил Дондуа, Сергей Иванов, Валерий Катькало.

С 1999 года каждые 5 лет в гимназии проходят встречи выпускников разных лет (последняя состоялась в 2015 году к 120-летию гимназии). Большое внимание здесь уделяется культурному развитию учащихся. Походы в театр – традиции с 90-х годов. Но и спектакли своего школьного театра пользуются популярностью. В 1956 году в школе был организован Большой школьный драматический театр, в котором ставились такие серьёзные пьесы, как «Платон Кречет», «Этих дней не смолкнет слава», «Снежная королева» и другие. Театр работал на протяжении 50-70-х годов. В 80-х годах театр «Васютка» работал как агиттеатр, где выступали ученики с 3 по 10 класс. Почти все представления были сатирическими. Сценарии ребята писали сами. В 1982 году был созданы спектакли «Белоснежка и гном-пожарник», «17 мгновений из жизни микрорайона». С 1982 по 1988 годы театр «Васютка» поставил 15 спектаклей. Художественным руководителем была Татьяна Юрьевна Жукова, её сменил сын, Андрей Константинович Жуков, а сегодня школьным театром «Диалог» руководит дочь Татьяны Юрьевны – Нина Константиновна Чухарева.

В 70-е годы в школе был создан вокально-инструментальный ансамбль «Синкопа». Наиболее известными его участниками были Олег Попков (теперь композитор, автор многих хитов Филиппа Киркорова, Кристины Орбакайте, Аллы Пугачевой), Евгений Орлов (продюсер фестивалей «Новая волна», «Голос», групп «Отпетые мошенники», «Гости из будущего», «Сливки»), Сергей Ефременко (лидер группы «Маркшрейдер Кунст»), Тимур Ибрагимов (автор гимна «Муз ТВ»). На протяжении 40 лет ВИА « Синкопа» руководили Лариса Алексеевна и Валерий Иванович Шляхтовы.

Традицией стало с 2000-го года проводить УНИК «Елисеевские чтения», предметные недели. Особый праздник с 2003 года, который стал традиционным, проводится в мае. Это «День гимназии», где каждый класс отчитывается о своих успехах за прошедший год, и лучшему классу, лучшему учителю вручается «Ника». С 2015 года появилась ещё одна традиция – фестиваль классов на Кубок директора гимназии.

В гимназии есть музей, активом которого подготовлены три экскурсии:

Очень важно, что на официальном сайте представлены записи экскурсий. Для посетителей это возможность познакомится с гимназией. Для учащихся-экскурсоводов – замечательная практика в представлении материала.

Музей имеет виртуальную экспозицию (https://gymn24.ru/podrazdeleniya/muzej-istorii-gimnazii).

Тематика виртуальных страниц весьма обширна. Это стенды музея, оформленные в режиме инфографики. Открыв соответствующую страницу, можно получить исчерпывающую информацию по заинтересовавшей теме.

Информационные источники

1. Галанин А.Б., Помарнацкий В.Ф. От рукодельной школы до гимназии. - СПб, 2010
2. Краско А. В. Петербургское купечество. Страницы семейных историй / В. Н. Середняков. —СПб., 2010. — 416 с.

Воистину Храм просвещения. Гимназический Храм и нравственное воспитание в Императорской Николаевской Царскосельской Гимназии

Образовательная система дореволюционной России была основана на гармоничном сочетании светских знаний и религиозной нравственности.

Воспитательный процесс в русской гимназии занимал очень важное, не менее значимое место, чем процесс обучения. Согласно распространенному в середине XIX в. мнению, детей следует не столько учить, сколько воспитывать, особенно в начальных классах. Идея первостепенности воспитания пронизывала весь образ жизни старой школы.

Главнейшей целью было воспитать молодых людей, преданных Престолу, Вере и Отечеству. Решать эту задачу была призвана господствующая вера в империи — православная.

Еще Ломоносов, на вопрос о том, «должно ли образование в гимназии учить или воспитывать?», ответил вполне определенно: в гимназии «молодые люди должны приучаться к правильному образу мышления и добрым нравам. Правила и примеры прилежания, постоянства и честности, в особенности же внушения страха Божия как начала премудрости, столь же необходимы в гимназии, как и ежедневная пища».

То, что воспитательной составляющей отводилась ведущая роль, вполне подтверждается дневником М.М. Пришвина, вспоминавшего спустя годы о порядках в гимназии, в которой он учился: «Из всех предметов моей кондуитной тетради самый важный предмет – поведение – признавался сильнее даже предмета «Закон Божий». «Пять» по Закону и «пять» за поведение было просто необходимостью – условием пребывания в гимназии». Более того, если сданные на «четыре» и «пять» выпускные экзамены автоматически открывали гимназистам двери университета, то «четверка» по поведению её тут же закрывала.

В дореволюционный период в России сложилась система духовно-нравственного воспитания и религиозного обучения, главным звеном которой было обязательное преподавание во всех учебных заведениях, независимо от ведомственной принадлежности, – в церковно-приходских школах, воскресных, начальных и средних учебных заведениях, – Закона Божия, имеющего целью «обучение истинам религии и правилам нравственности, на религиозном учении основанным, а также сообщение сведений о богослужении и истории данной религии, её учреждениях и установлениях».

Закон Божий, преподаваемый священниками, был включен в круг обязательных гимназических дисциплин в России в 1819 году вследствие изменения правительственного отношения к религии и с тех пор преподавался во всех типах гимназий – казенных, частных и женских – до самой революции 1917 года как предмет, особенно влияющий на воспитание личности человека.

Важно отметить, что это был единственный предмет гимназического цикла, который преподавался во всех классах гимназии – с приготовительного до выпускного восьмого.

В российской дореволюционной педагогической традиции изучение естественнонаучных и гуманитарных дисциплин не противопоставлялось другим важным составляющим российской культуры — принципу «религия и наука», а не «наука против религии».

Для воспитания детей и юношей в истинно-религиозном духе не было, по мнению педагогической науки того времени, лучшего средства для учебного заведения, как иметь свою собственную церковь, особенно если её настоятелем состоит законоучитель гимназии.

Императорская Николаевская Царскосельская гимназия, в числе немногих других учебных заведений, открытых поначалу без пансиона, такую возможность имела. В центре здания гимназии, которое изначально было спроектировано под богадельню, на 2-м этаже была устроена церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Проект богадельни с церковью были изготовлены в 1859 году придворным архитектором И.А. Монигетти (1819-1878).

Когда 8 сентября 1870 г. новое двухэтажное здание Николаевской гимназии было торжественно открыто в присутствии Императора Александра II и лиц Императорской Фамилии, гимназическую церковь еще не освятили из-за неготовности церковной утвари и убранства. Ей стремились придать максимально торжественный и благолепный вид.

Православную церковь устроили на пожертвования граждан – учредителей гимназии, других лиц и учреждений – по приглашению Педагогического Совета. Два года спустя после открытия гимназии, 29 октября 1872 года, она была освящена митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским Исидором (Никольским, 1827-1892).

Церковь была освящена Рождественской, так как день открытия гимназии 8 сентября 1870 года совпал с церковным праздником Рождества Пресвятой Богородицы и с днем рождения в Бозе почившего Цесаревича Николая Александровича, в честь которого гимназия была названа Николаевской.

В музее хранится фотография, по которой можно судить об интерьере Церкви Рождества? Пресвятой Богородицы (1893 год) — домового православного храма.

Поначалу у церкви не было самостоятельного причта, и 6 лет спустя настоятелем Рождественской церкви с 6 марта 1878 года был назначен законоучитель гимназии. Кроме настоятеля, церковь имела особого псаломщика, в сане диакона, и отдельного церковного сторожа.

Законоучитель, помимо преподавания Закона Божия, руководил ещё и молитвой учеников, чтением ими Священного Писания и религиозных книг, а также «следил за исполнением ими долга исповеди и причащения», наставляя учеников в соблюдении правил Церкви.

Служба в гимназической церкви начиналась одновременно с началом занятий в сентябре и прекращалась с окончанием всех экзаменов в июне. Педагогический персонал внимательно следил за регулярностью посещения гимназистами церкви. Обязательным было чтение молитвы в начале первого и в конце последнего уроков. Служба совершалась во все воскресные дни и большие праздники.

До 1891 года общее богослужение перед началом занятий совершалось в зале на втором этаже. С ростом количества учеников и расширением здания гимназии утренняя молитва совершалась перед занятиями в классном помещении.

Эффективность религиозного образования и воспитания учащихся до 1917 г. зависела от многих факторов, важнейшим из которых признавался сам учащий – преподаватель Закона Божия или законоучитель – его личность, профессиональная подготовленность, духовная и педагогическая, желание и способность нести детям основы Закона Божьего.

Безусловное право и обязанность преподавания Закона Божия на основании церковных канонов и действовавшего законодательства принадлежало исключительно священнослужителям и лицам, окончившим духовные школы не ниже семинарии. Значение личности учителя Закона Божьего в гимназии подтверждает и тот факт, что на аттестатах, выдаваемых по окончании гимназии, подпись священника шла третьей, сразу за подписями директора и инспектора гимназии, и лишь затем расписывались остальные учителя.

Именно такой порядок подписей зафиксирован на архивной фотографии аттестата И.И. Манухина, выпускника Николаевской гимназии 1900 года.

Главнейшими качествами законоучителя считались его религиозность, честность, любовь к делу и детям, терпение, твёрдость воли и настойчивость, самообладание, бдительность, аккуратность и справедливость.

Священнослужителями в Николаевской гимназии были, как и педагогами по другим предметам, люди, обладающие именно такими качествами. Все они были известными в Царском Селе личностями. Почти тридцать лет (1878-1906) священником гимназической церкви Рождества Пресвятой Богородицы и преподавателем закона Божьего в Николаевской гимназии служил Александр Васильевич Рождественский (1850-1913), отец поэта Вс. А Рождественского (1895-1977).

Его семья жила тут же, в здании гимназии, в служебной квартире, в которой выросли его дети. Сыновья Платон и Всеволод учились в гимназии. Учителем Платона был сосед Рождественских – директор гимназии Иннокентий Фёдорович Анненский (1855-1909), с семьёй которого Рождественских связывали многолетние взаимоуважительные отношения.

Конечно, обязательные службы для непоседливых мальчишек не всегда воспринимались как нечто священное и праздничное. Так, Всеволод Рождественский, ставший знаменитым советским поэтом, посвятил немало строк Николаевской гимназии в своих воспоминаниях, в том числе своему отцу и церковным гимназическим службам: «Особенно мучительным казалось обязательное воскресное стояние в церкви. Ровными шеренгами, строго по классам и по ранжиру, пребывали мы в состоянии, близком к каталепсии, около полутора часов.

И. Ф. Анненский, неуклонно присутствовавший на службах по своему положению директора, стоял на особом, отведенном для него месте — впереди всех — и был очень красив в эти минуты. Стройно затянутый в узкий форменный сюртук с золотыми пуговицами, в высоком, мешающем ему поворачивать голову старомодном галстуке-шарфе, он держался прямо и несколько надменно, слегка вынося вперед руку, в которой ровным, неколеблющимся пламенем сияла тонкая восковая свечка».

Сын самого И.Ф. Анненского Валентин (1880-1936), выпускник Николаевской гимназии 1905 года, вспоминает об этом более подробно: «В бытность свою директором учебных заведений, имевших пансион, а стало быть, и церковь, он должен был эту церковь посещать уже ex officio. И здесь, как равно и вообще во всех тех случаях, когда ему приходилось принимать участие в исполнении каких-либо религиозных обрядов, — он был всегда с внешней, т[ак] с[казать], стороны в полном смысле слова безукоризнен, точен и вместе с этим как бы чуть-чуть официален. Я никогда не видел у него ни какого-ниб[удь] особого молитвенного экстаза, ни каких-ниб[удь] особенно широких или замедленных жестов, ни особенно низких поклонов, но, с другой стороны, не видел и того, чтобы какой-ниб[удь] из полагающихся по религиозному культу жестов и движений он сделал бы небрежно или вообще условно, как не видел и того, чтобы он оперся во время церковной службы на стул или хотя бы на минуту прислонился к стене.

Все то, что в этого рода случаях полагалось, он, повторяю, совершал со всей видимостью сериозности и точности. Но вместе с тем дома, в обычное время и в обычной обстановке крестящимся на образ я отца не видал, как не помню и случаев, чтобы он посещал церковь, живя на частной квартире».

Как отмечалось в материалах по реформе школы на созванном по поручению Министра народного просвещения совещании духовных и светских лиц под председательством А.А. Бобринского (1916 г.), «целесообразное сообщение религиозных истин должно просветить и укрепить в вере христианских отроков и юношей, соделав их веру сознательной и плодотворной». Поскольку вера есть более сложное явление, чем простое рассудочное усвоение предметов, обозначенных термином «Закон Божий», то между успехами в познании религиозных истин и успехами поданной живой веры нельзя поставить знака равенства. Поэтому считалось, что обязанности законоучителя не должны были замыкаться границами классного преподавания, а переноситься и за стены класса – «в сферу отношений духовного отца к духовным детям, пастыря к пасомым».

Зачастую законоучителей упрекали в отсутствии педагогических знаний и навыков, что было отчасти правдой. Но ещё в 1866 году в духовных семинариях вместо упразднённых естественно-научных дисциплин была введена педагогика. Решено было будущих пастырей обучать основам педагогики с той целью, чтобы они, как законоучители церковно-приходских и светских начальных школ, на основе новейших достижений педагогической науки могли полноценно преподавать Закон Божий и проводить религиозно-нравственное воспитание и обучение.

Состав Закона Божия как предмета преподавания в средних учебных заведениях (гимназиях, реальных училищах) слагался из церковных молитв, священной истории, объяснения богослужения и катехизиса, с присоединением истории христианской Церкви.

В приготовительном классе Николаевской гимназии в 1871 году, к примеру, уроков Закона Божия было по 4 урока в неделю, всего 130 уроков. Уроки состояли в объяснении истин православной веры по основам христианского учения, в изучении главнейших молитв, с переложением их на русский язык и с соответствующим возрасту учеников объяснением, в знакомстве с важнейшими новозаветными событиями, вспоминаемыми дванадесятыми праздниками.

Безусловно, зачастую возникала ситуация некоторого конфликта между тем, что говорил учитель Закона Божьего и преподаватели таких наук, как физика или космография. Вероятно, именно поэтому среди реалистов нигилисты встречались чаще, чем в среде гимназистов. В «литературной» Николаевской гимназии особое внимание уделяли русской словесности, в храме отмечали даты, связанные, в том числе, с выдающимися русскими поэтами и писателями. Так, 21 февраля и 22 апреля 1902 г. были отслужены панихиды по Н. В. Гоголю и В. А. Жуковскому по случаю пятидесятилетия со дня их смерти.

При церкви существовал состоявший из учеников хор. Пение, чтение и служба в алтаре, как и пение в церковном хоре, осуществлялись воспитанниками гимназии. Церковное чтение и пономарские обязанности всегда ревностно исполнялись учениками гимназии. Среди них были и выпускники Николаевской гимназии, сыновья почитаемого РПЦ русского святого лейб-медика Е.С. Боткина (1865-1918), расстрелянного с семьей Николая II, – Дмитрий, Юрий и Глеб. Их сестра Татьяна позднее вспоминала в своих мемуарах: «По воскресеньям мальчики помогали во время службы в лицейской (гимназической — Т.Б.) церкви. Они приходили задолго до начала службы. Юрий пел в хоре, а глубоко верующий Дмитрий любил погружаться в долгие молитвы». Нередко в пении, чтении и прислуживании в алтаре принимали участие и бывшие ученики гимназии, уже ставшие студентами высших учебных заведений.

Церковные богослужения в гимназической церкви неоднократно посещала семья соседа гимназии – великого князя Владимира Александровича, жившего в царскосельском Владимирском дворце. Гимназический хор нередко удостаивался похвал великого князя и других гостей гимназии.

Важным являлся вопрос преподавания Закона Божьего для иноверных христианских исповеданий.

Преподавание Закона Божьего в Николаевской гимназии отличалось известной веротерпимостью, так в гимназии преподавали законоучители не только православного, но и лютеранского, и римско-католического вероисповеданий, хотя доля учеников этих конфессий не превышала нескольких процентов.

Так, в 1887 / 1888 учебном году 191 ученик гимназии по вероисповеданию делились на православных — 147 (76%), лютеран — 21 (10%), католиков — 12 (6%), иудеев – 11 (5%) – при норме Министерства народного пресвещения 3%. Эти процентные нормы практически не менялись на всем протяжении существования гимназии. Неправославные воспитанники гимназий не только не принуждались к изучению православного катихизиса, но могли свободно изучать вероучительные основы своего исповедания.

С разрешения Попечителя С-Петербургского учебного округа, последовавшего на представление директора, с января 1871 года было открыто преподавание Закона Божьего ученикам иноверных христианских исповеданий. Для этого были образованы из приготовительного и гимназических классов два сводных класса — один для лютеран, а другой для католиков. Наравне с православным священником в Николаевской гимназии преподавали иноверцам и католический ксендз, и лютеранский пастор.

Реформатское и армяно-григорианское вероисповедание.

У незначительного числа выпускников в графе «вероисповедание» стояла реформатская и армяно-григорианская церковь. Каких-либо подробностей о том, как эти ученики изучали основы своей веры, нам неизвестно.

Как преподавался Закон Божий для иудеев?

Выше говорилось о Христианских вероисповеданиях — православие, католицизм и лютеранство. Что касается гимназистов — представителей других религий, в частности, иудеев, то здесь ситуация была такова. В Царском Селе была иудейская молельная в Софии. В списках экзаменационных вопросов не обнаружены вопросы по другим религиям, кроме христианских, а в оценках выпускников-иудеев в строке «Оценка по Закону Божьему» просто стоял прочерк. Из этого можно сделать вывод, что гимназия никак не вмешивалась и не влияла на то, как представители другой веры изучали её основы и каким образом они отправляли свои религиозные обряды. Среди выпускников Николаевской гимназии значительное число выпускников-иудеев – золотых медалистов.

Конечно, как и в любой другой стороне общественной, культурной и духовной жизни общества, и в религиозном воспитании и образовании были свои проблемы, в том числе и фундаментальные. Нельзя сказать, что вся система религиозного воспитания, и Закон Божий в частности, были безупречны. Современники видели и понимали очевидные недостатки этого курса, из-за которых нередко происходили сбои. Оставили свои воспоминания о гимназическом храме и наши выпускники, где по-детски наивно и честно описывали свои отношения с религией в гимназические годы. Так, Игорь Клейненберг (1904-1983) вспоминает: «У нас первый учебный день начался богослужением в цокольной настоящей церкви с попом, дьяконом и хором из хорошо поющих учеников. Богослужение кончилось тем, что все по очереди подходили к попу, который давал целовать золотое скульптурное распятие, которое всё было в результате в слюне целовавших. Одноклассник Поллак стал целовать голову Христа, я же старался коснуться распятия подбородком».

Как отмечают исследователи, главным пороком религиозно-нравственного воспитания в Российских начальных и средних учебных заведениях была «идеологизированность» Закона Божия, через который детям внушалась «православно-религиозная идеология». В конечном счете многие из них «воспитывались и формировались как безынициативные люди, способные лишь к бездумному послушанию и смиренности».

Мнения «передовой педагогической мысли и учительской общественности», высказанные на III съезде Всероссийского союза учителей в 1906 г., свидетельствовали о том, что Закон Божий «не подготовлял учеников к жизни, а вытравливал критическое отношение к действительности, уничтожал личность, сеял безнадёжность и отчаяние в своих силах, калечил нравственную природу детей, вызывал отвращение к учению. И гасил народное самосознание».

Позволим себе не согласиться с такими категорическими выводами – хотя бы на том основании, что из стен Николаевской гимназии, где преподаванию Закона Божьего и религиозно-нравственному воспитанию уделялось достойное внимание, выпустился не один десяток самостоятельных, думающих, независимых в своих суждения людей, сделавших много для развития России, внесших достойный вклад в её культуру, науку и общественную жизнь, как и из других гимназий дореволюционной России.

Выпускник гимназии 1901 года, выдающийся врач-инфекционист Глеб Ивашенцов (1883-1933) во время своей службы в Маньчжурии в 1905 году во время Русско-японской войны, также вспоминал гимназический храм, службы в нём и батюшку: «Я стоял пришибленный под гнётом этих наблюдений, и вспоминался мне длинный ряд радостных, весёлых, одухотворённых заутрень, прошедших несколько лет назад в Царском [Селе], памятная заутреня 1900 года, наш славный батюшка, мирное сияние церкви и всего окружающего, религиозный экстаз, горячее желание громче всех, радостнее всех спеть «Христос воскресе!», какая-то беспредельная любовь ко всему, появившаяся при услышанном возгласе батюшки и при пении хора. Как хорошо было верить, молиться, как радостно легко на душе было, как осмысленно казалось мне это ночное торжество, такое мирное, большое и значительное».

На память выпускники часто делали своему храму подарки. В 1903 году было устроено электрическое освещение церкви. Этим она была обязана трудам тогда еще ученика VI класса гимназии, затем окончившего университет А.К. Денисова и заведующего электрической частью Царскосельского Владимирского дворца Г.И. Хренова при благосклонном содействии смотрителя означенного дворца К.В. Денисова, старейшего прихожанина гимназической церкви и отца выпускника. Все труды и заботы по устройству освещения были выполнены бесплатно.

Много выдающихся событий прошло под сводами нашего храма: здесь шли не только школьные службы, но и крестились, венчались, и были отпеты преподаватели, выпускники и их родственники. 30 ноября 1909 года скончался бывший директор гимназии И.Ф. Анненский, 4 декабря его отпели в гимназической церкви. 17 августа 1911 года в нашем храме венчался Григорий Александрович Пушкин (1868-1940) – внук А.А. Пушкина. 14 декабря 1915 года крестной мамой сына хирурга Алеши Синозерского стала Императрица Александра Фёдоровна.

10 декабря 1917 года был опубликован приказ Наркома общественного призрения А.М. Коллонтай, который превратил Закон Божий в подведомственных учреждениях из обязательного в факультативный предмет. А 23 января (5 февраля) 1918 года был официально опубликован декрет «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви».

В п. 9 Декрета провозглашалось: «Школа отделяется от церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом».

Это был первый декрет новой власти, радикально влиявший на систему образования — было провозглашено светское образование, Закон Божий навсегда исчез из системы среднего образования в РСФСР. Вскоре последовал запрет преподавания Закона Божия и в частном порядке, хотя декретом это допускалось. В феврале 1918 года Наркомпрос упразднил должности законоучителей всех вероисповеданий.

Более того, Наркомпрос в особом циркуляре от 3 марта 1919 г. постановил: «воспретить лицам, принадлежащим к духовенству, занимать какие бы то ни было должности во всех школах; лица, принадлежащие ранее к составу духовенства, по оставлении сана, могут занимать таковые должности лишь с особого каждый раз разрешения Наркомпроса».

В дальнейшем любое религиозное образование попадало под все более строгие запреты. Об этом выразительно свидетельствует Уголовный кодекс 1924 г., устанавливающий уголовную ответственность за преподавание малолетним и несовершеннолетним гражданам религиозных вероучений в государственных или частных учебных заведениях и школах. Это преступление каралось принудительными работами на срок до одного года.

Декретами Совета Народных Комиссаров Российской Республики от 18 декабря 1917 года «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния» и от 19 декабря 1917 года «О расторжении брака» стали признаваться исключительно гражданские браки, а в примечании к документу было указано, что «церковный брак наряду с обязательным гражданским является частным делом брачующихся».

Декретом от 23 января 1918 г. «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» все акты гражданского состояния стали вестись исключительно гражданской властью.

Декрет об отделении церкви вышел почти на год ранее, чем закон о коренной реорганизации школы. «Декрет о Единой трудовой школе I и II ступени» был опубликован 16 октября 1918 года. Так началась эра советского богоборчества и отрицания религиозно-нравственных основ в системе воспитания. Свято место пусто не бывает, и место религии в школьном воспитании заняла партийная идеология.

В 1990-е г. в России начался процесс правовой реабилитации религиозного образования и воспитания. Закон «О свободе вероисповеданий» отменил действие декретов СНК на территории Российской Федерации. Но сохранилось ограничение, не позволяющее существовать действующим храмам в помещениях государственных и муниципальных образовательных учреждений. В них запрещается создание и деятельность религиозных организаций (п. 5 ст. 1 Закона «Об образовании»). В связи с этим государственные и муниципальные образовательные учреждения не входят в перечень тех организаций, на территории которых допускается совершение религиозных обрядов и церемоний (п. 3 ст. 16 Закона «О свободе совести»).